-Нет, говорит Гексли – все ерунда.
И смеется. Гексли очень заразительно смеется - худое лицо, правда, сразу становится каким-то резким, отталкивающим, но только если всматриваться.
Гамлет пожимает плечами – ему, в общем-то, все равно, что это для Гексли – ерунда или нет.
Гамлет красивый. Гексли засматривается – вот Гамлет отводит прядь волос, вот чуть наклоняется, вот отряхивает руки. Гексли тоже так хочет, но у него ничего не получается. Раньше Гексли думал, что надо просто больше тренироваться, но один раз попробовал тренироваться перед зеркалом.
Гексли не любит зеркала. Он все время боится. Вот сейчас я посмотрю – и все, больше не смогу себя любить. Гексли знает – единственное, что ему нужно – чтобы любили. От этого все становится еще более отвратительным. Гексли знает, что если подойти к зеркалу с правильной стороны, то можно полюбить себя еще сильнее. И, на самом деле, Гексли часто так делает.
Гамлет любит зеркала. Там всегда много нового. Иногда Гамлет смотрит в зеркало – и это ужасно. Иногда – восхитительно. Гамлету не всегда замечает разницу. Возможно, нет никакой разницы в принципе.
В комнату входит Х.
Х. говорит: привет!
Гексли и Гамлет слышат: я выберу одного из вас.
Все идут пить чай.
Гексли достает белую этику и спрашивает, как дела.
Гамлет достает черную этику и улыбается.
Гексли убирает белую логику и теряет нить беседы.
Гамлет убирает белую сенсорику и рассыпает соль.
Гамлет достает белую интуицию и пересаживается ближе к выходу.
Гексли достает черную интуицию и пересаживается ближе к входу.
Х. говорит: почему людям плохо?
Гексли думает: я не могу, не могу, не могу ничего сделать – я думаю о тебе, ты не думаешь обо мне - все теперь вертится вокруг тебя, течет в одну сторону, смыкается, накрывает, путается.
Гамлет думает: это невозможно, невыносимо, неправильно – я думаю о тебе, ты не думаешь обо мне – все остановилось вокруг, замерло, затаило дыхание, перестало быть.
Х. наливает себе еще чая.